– Странно, что моя скромная персона вызвала чье-то любопытство, – пошутил я, прокашливаясь. – Не думал, что настолько популярен в Амстердаме.

– Бросьте, – сказал незнакомец, – для подполковника КГБ вы играете слишком ненатурально. Повторяю, нам известно о вас практически все. И о цели вашего задания, и о том, кто за вами здесь следит. Впрочем, вы это знаете не хуже нашего.

Я смолчал. Пиво здесь недурно, но немного горчит. А эти господа сработали неплохо. Мне остается только удивляться. Молодцы, ребята...

– Вы прилетели сюда, чтобы искать друзей господина Труфилова, – продолжал господин в кепке ровным, негромким голосом, словно читал лекцию.

– Предположим, – говорю я, снова закашлявшись. Значит, этот тип знает Труфилова. – Предположим, – продолжаю я, – что вы правы. И что из этого следует?

– Следует то, что вы пошли на весьма опасную акцию. Вы прекрасно знаете, что за вами следят. И все же дали согласие на подобную авантюру. Едва вы выйдете на Труфилова, они уберут его, чтобы тот ни при каких обстоятельствах не попал в Москву и не смог дать свидетельских показаний.

– Не понимаю, о чем вы говорите. – Я продолжал гнуть свою линию. Но на моего собеседника такая тактика не подействовала.

– Все вы прекрасно понимаете, – со вздохом сказал он. – Только учтите – зря вы подставляетесь, зря изображаете ходячую мишень. Труфилов, поймите вы это, не приедет в Москву ни при каких обстоятельствах.

– И вы знаете, кто именно за мной следит?

– Конечно знаю. Люди Чиряева. И они сделают все, чтобы вы нашли Труфилова. Только в Москву его не выпустят. Вы идете по следу, постоянно находясь на виду. Вы должны в открытую выходить на людей, у которых может прятаться Труфилов, чтобы ваши «наблюдатели» шли по этому следу. Ведь именно такая договоренность была у вас с Кочиевским?

– Не знаю, о ком и о чем вы говорите.

– Знаете, знаете. Прекрасно знаете. Может, он вам не представился? Но уж то, что он полковник ГРУ и раньше работал вместе с Труфиловым, вам не может быть неизвестно.

– Вы, кажется, хотели со мной поговорить, – напомнил я этому всезнайке, который словно бы присутствовал при всех наших разговорах с Кочиевским.

– Итак, полковник Кочиевский предложил вам найти Труфилова, – невозмутимо продолжал мой собеседник, заказав еще две кружки пива, – но он предупредил вас, что за вами будут следить люди Чиряева. Сказал при этом, что вы можете не обращать на них внимания, потому что они обеспокоены поисками других людей. Вероятнее всего, что он предложил вам крупную сумму за услуги. Но он не сказал вам главного. Не сказал, что сами вы не вернетесь живым ни при каких обстоятельствах. Вас уберут вместе с Труфиловым. Или без него. Независимо от успеха ваших поисков. Вот этого он вам тогда не сказал.

И здесь настал мой черед улыбаться. Мой собеседник испытующе смотрел на меня. Он явно смущен. Человеку сообщили, что он обречен, что его непременно убьют... В такой ситуации каждый должен насторожиться. А я улыбаюсь. Мне смешно. Если бы он знал всю правду, он бы понял, почему я улыбаюсь. Но он даже не подозревает, насколько я не опасаюсь своих преследователей. Он даже не может предположить, как глубоко мне наплевать на Кочиевского и на всех этих гнид. Моя поездка действительно может стать последней. Но не потому, что они идут за мной по следу и что это оговорено в нашем негласном контракте. Совсем не поэтому...

– Но кто вы такой, если рассчитываете меня испугать? Давайте уж говорить начистоту, – решил я изменить тактику. – Скажите, откуда вам все известно, и я постараюсь вам поверить.

– Я друг погибшего в самолете пассажира, – признался мне незнакомец. – Его убрали, чтобы он не успел с вами поговорить. Они не хотят оставлять вам ни единого шанса. Но мы собираемся им помешать. Если хотите, мы намерены помочь вам. Впрочем, это одно и то же.

– Кто это «мы» и кто «они»?

– Вы знаете, кто вас послал и зачем. Поэтому на второй ваш вопрос я отвечать не стану. А на первый отвечу. «Мы» – это люди, способные помешать Чиряеву и его бандитам. И мы заинтересованы в том, чтобы вы нашли Труфилова и доставили его в Москву. Нам надо, чтобы Чиряева выдали Москве. Поэтому, господин Вейдеманис, мы и готовы вам помогать. Вы уже убедились, что мы многое знаем. У нас есть силы, деньги и возможности. И мы готовы постараться переправить Чиряева в Москву.

– Мне нужно подумать, – признался я, – ваше предложение достаточно неожиданно. Я, откровенно говоря, к нему не готов.

– Уверяю вас, в нем нет никакого подвоха. В отличие от Кочиевского мы вам не лжем. Он сказал, что использует вас как подсадную утку, как барана-провокатора, который ведет стадо на убой. Но он не сказал, что вы жертвенный баран. И в любом случае будете отданы на заклание.

– Вы родом не из Средней Азии? – довольно невежливо перебил я его.

– Да, – вздрогнул он, – из Киргизии, а почему вы спрашиваете?

В этот момент я снова закашлялся. Этот проклятый кашель не дает мне покоя. Я чуть успокоился, достал платок, вытер рот.

– У вас довольно образные сравнения. И есть легкий акцент, когда вы волнуетесь. Я сразу понял, что вы родом из Киргизии или Туркмении. Хотя по-русски вы говорите чисто.

– Спасибо. Так вы поняли, о чем я вам попытался рассказать?

– Чем вы докажете, что убитый пассажир был вашим другом?

Неизвестный достал из внутреннего кармана пиджака фотографию и протянул ее мне. На ней он и погибший в самолете сидят в каком-то ресторане и весело смеются. Я невольно вздрогнул, взглянув на эту карточку. Еще несколько часов назад этот человек был жив.

– Вы знаете, кто его убил? – спросил я, возвращая снимок.

– Один из ваших преследователей. Вместе с вами отправили профессиональных убийц. Это не «наблюдатели», Вейдеманис, это настоящие убийцы. Профессиональные киллеры, которые будут убивать всех, кто встанет на вашем пути или захочет с вами общаться.

– В таком случае вы сильно рискуете, – пробормотал я, снова закашлявшись. Хорошо, что я успел поднести платок ко рту и незаметно отхаркнуть кровь. Кажется, мой собеседник ничего не заметил. Он изрекает свои истины таким тоном, словно я ничего не знаю.

– Да, – соглашается он, – очень сильно рискую. Но я подумал, что мой друг обязан был перед смертью предупредить вас о нашей встрече. Он был очень обязательный человек. Видите, вы все-таки пришли на встречу.

– Чего вы от меня хотите?

– Пока ничего. Мы не можем постоянно следовать за вами, рискуя вызвать подозрение ваших преследователей. Но мы можем находиться рядом, чтобы помочь вам в случае необходимости. Если вы посчитаете нужным нам позвонить, мы сумеем вытащить вас из истории, в которую вас втянули.

Он все говорит правильно. Но мой собеседник и те, кто стоит за ним, не знают одного. Они не подозревают, что меня никто не втягивал. Я сам дал «добро» на подобную операцию. Сам согласился стать «идеальной мишенью». Я один, и никто больше. Впрочем, говорить об этом сейчас не имеет смысла. Очевидно, у меня есть кое-какие козыри, если мой собеседник не знает самого важного: почему я дал согласие на участие в этих поисках.

– Как мне вас называть? – Я еще не дал согласия, но по моим вопросам он должен почувствовать, что я колеблюсь.

– Самар. Самар Хашимов. Вот мой мобильный телефон, – он протянул мне карточку, – запомните? Телефон легкий для запоминания.

– И вы можете мне гарантировать защиту? – Я невольно улыбнулся. Самар смотрел на меня настороженно, даже неприязненно.

– Неужели вы еще ничего не поняли? Мы такие же профессионалы, как Кочиевский. Только из другого ведомства. И мы гораздо больше заинтересованы в успехе ваших поисков, чем они в неуспехе. Надеюсь, это вам ясно?

– Но почему я должен помогать именно вам? – продолжал недоумевать я.

– Потому что на кон поставлена ваша жизнь, – довольно буднично сказал Самар. – Цена достаточно высокая. Или вы так не считаете?

Мне осталось только согласно кивнуть и придвинуть к себе третью кружку пива, которую любезно принес нам официант. Пусть Самар и дальше остается в неведении, почему я согласился на предложение Кочиевского. Пусть он даже не подозревает об истинных причинах.